С моим радикализмом по отношению к прекрасному в политику вход строго воспрещен. Но, чорт возьми, как же обидно смотреть на свою великую страну, чьи земли на глазах всего мира накачиваются оружием. Ругнуться хочется. У Гоголя — чОрт. Пуст хоть что-то будет как у Гоголя. 
У России есть Бог, Царь и Земля. И всё с большой буквы. Когда с большой, тогда и Россия большая и уважаемая всеми. И это без нашего мнения и желания, хотя терпеть не могу пафос, и в царизм особо не верю. И не знаю, сколько крови должно ещё пролиться, чтобы это большое стало большим, великим и святым. А значит — мирным.
У России есть враги — капиталисты и чиновники. Внешние и внутренние. И не знаю, что ещё должно случиться, чтобы стали понятны слова Фиделя Кастро: «Капиталист тоже считает, что он трудится; однако, его «труд» заключается в присвоении результатов труда других людей».
А если уже цитаты пошли в ход, то пусть будет и Лукиан из Самосаты: «Рим движется к неминуемой гибели, потому что певцы перестали воспитывать, а лишь развлекают».

Мы наш, мы новый мир построим, я даже не сомневаюсь. Но пишу про это, потому что иногда сомневаюсь в понятиях качества. А нужно ли это самое качество в искусстве? И что такое качественное искусство? Куда, как и зачем нам надо ставить этот знак качества?
Вот видите. Труд и все предметы обязаны быть качественными. Нам понравилось ими пользоваться. А говоря про искусство, мы всё-таки задаем эти вопросы, потому что приучились смотреть на разное некачественное, обрамлённое в качественное.
Теория фантиков хорошо определяется. И этим мы наелись. И молодежь, как бы в знак протеста, перестает припудриваться и модничать. А как вы думали? Революция! К содержанию и к содержимому вперед!
Нет никакой революции в искусстве. И не будет.
И про качество говорить не будем оттого, что слово это производственное.
Воспитываться будем.
Зима.

Дмитрий Кустанович. Зима в новостройках, 50×60 см, 2020