Мы интереснее, когда нас нет. Своим присутствием мы мешаем людям нас любить и понимать. 
Мы путаемся под ногами и мелькаем перед глазами друг у друга, не давая возможность нас выключить. 

Всё, что нас связывает на этой земле, так это только выпендреж. 
Он нам нужен сначала для продолжения рода, а потом от скуки. 

То ли дело — найти глушь и упереться в неё лицом.
За неделю мой любимый уголок, куда ещё недавно пришвартовывал лодку, превратился в веник.
«Только в работе может художник обрести реальность и удовлетворение», — воскликнул Теннесси Уильямс, «ибо подлинный мир не имеет над ним такой власти, как мир его вымысла, и потому, коль скоро он не выламывается из благопристойных будней, для него не так уж существенно, какую жизнь вести. Наиболее подходящие для него условия — те, в которых работа не только ладится, но и становится необходимостью».
Спасительные слова! Они в мою пользу, они оправдывают мою приобретенную дикость.

Рожай, мать-природа, новые лета, а мы, художники, прольём свой пот!
Я настолько привык к летнему платью деревьев, что после с трудом отвыкаю, видя их обнаженный вид. Даже смущаюсь чуть.
Надо признать, в нарядах мы куда привлекательнее. А вот природа ох, как умеет постоянно сохранить свою девственную тайну. И хвалиться не умеет.
Манит и манит к себе природа.

Приходит зима, сон и время зевающей мысли. Она чиста и нарядна. Легка и свободна.
Это я про мысль.

Как мне кажется.

Художник Дмитрий Кустанович. Прибрежные заросли, 60x70 см, холст, масло, 2024