Картина очень ранняя. Или про Русское Православие. 
Или что-то очень. Или ещё про что. 

Если в работе правильность творческого пути определял тем, насколько со своими первыми наивными картинками являлся раздражителем для художников и нехудожников, для важных и неважных, движимых и недвижимых, то в выбранной мною Православной вере была важна определенная незыблемость, стойкость, неуступчивость, однобокость, и если хотите — кондовость. 
Моё Православие — толстое и медлительное. Моё Православие — патриотичное и неуступчивое. Оно — Русское, потому что другим оно быть не сможет. И не только сегодняшние гонения на нее это доказывают.
Удивительно, но именно такая, на первый взгляд, стоеросовость в вере одаривает разнообразием и гибкостью во всём, что можно, и во всём, что не можно. И прежде всего в искусстве. Под этой неуклюжей, осанистой, тучной расписной маской открывается тонкая чистосердечная окрылённость и доверчивое неравнодушие ко всему земному. Распашистая искренность и глубокое молчание, которое присуще только преданному ожидающему.
Я знаю, что сейчас обижу ненасытившихся, недополучивших, обиженных и ещё каких-нибудь. Я обижу тех, которые действительно не могут и не умеют чувствовать источник творческой разности. В этом их неудачливость. Они не виноваты в этом. И это их Крест. И именно за них надо особо сегодня молиться. Чтобы не обозлились, а значит, чтобы не поглупели. Ведь когда-то именно за ум, которым они нас щедро одаривали, мы их и полюбили. Ум коварен.
Победить ум любовью. Видеть только свою греховность, и молиться за тех, которые уже произнесли в своём сердце: «Мне уже не нужна, Господи, Твоя Россия! Мне уже не нужна именно такая Россия! Мне нужна моя, придуманная мною, удобная Россия, а не Твоя».
Быть и оставаться по-настоящему сытым, и брюхом и духом, надо уметь.

И в этом тоже мне помогает наше Русское Православие.
Оно, как и вся Святая Русь, не верит в свою позолоченность. Оно умеет верить в золоте и без золота. Про это говорит и доказывает нам история. Русское Православие намного богаче, потому и недоступно для тех, кто видит в нём только это самое золото.

В Вербное Воскресенье мы будем встречать Господа, который не обещал нам того, чего мы часто мним и хотим именно сейчас.
В Вербное Воскресенье мы встречаем Христа, который обещал нам Вечное, которое неизменно, которое, как и наш Крест, — только Наше.

С Праздником, друзья!

Дмитрий Кустанович. Весна под собором, 80х60 см, 2011