Несмотря на то, что за всю русскую историю нарушалось внутреннее самосознание. Разделялись, к примеру, взгляды Гоголя и Белинского, Герцена и Грановского, агностиков Тургенева и Чехова, и.... все и всегда разделялись, но было что-то одно. Было глубокое согласие в области основных этических принципов. 
Несмотря на все разделения, Пушкин, являясь главным выразителем этих этических принципов, или точнее, этического единства, одинаково звучит у Гоголя, Достоевского, Тургенева, Некрасова, Толстого, и...
Несмотря на все разногласия о догме, философских и прочих воззрениях, мы все остаемся в одной нравственной правде.
«И милость к падшим призывал» — Пушкин. Или « Всю тебя, земля родная, в рабском виде Царь Небесный исходил, благословляя» — Тютчев.
И дальше, опять же, по словам А. Шмемана: « Ни к миру Блока, ни к миру Горького и Бунина, ни к миру Есенина и Клюева, ни к миру Гумилева и акмеистов уже нельзя поставить эпиграфом пушкинское «И милость к падшим призывал»....»
Но... « В этом новом воздухе, возможно, было больше религии, но религии, оторвавшейся от этики».
Мы многое омрачаем. Может, потому, что нас омрачают. А ведь сущность русской культуры — «ее изначально светлая и положительная интуиция, ее отказ считать горе и зло первоисточником мироздания...» А.Шмеман.

Чем меньше внутренней радости, тем больше проявляется желаний в отстаивании каких-то «своих прав». А ведь в этом кроется одно закодированное в каждом из нас желание на право — право на Радость, которое, как бы мы не хотели, должно быть реализовано в невысказанной, но проявляемой лишь в Любви Истине. Мы даже можем заметить вот что: кто не сумел или не смог испытать эту радость, почему-то чаще других отстаивает разные, ведомые только ему, права, получая лишь право на для него же кем-то придуманный «позитив».

Веселья без радости не бывает. Радость является благом и, не нуждаясь в поводах, зарабатывается непонятным, естественным внутренним трудом. Может поэтому, именно по окончании любого дела мы читаем: «Исполнение всех благих Ты еси, Христе мой, исполни радости и веселия душу мою и спаси мя, яко един Многомилостив, Господи, слава Тебе!».

Художник Дмитрий Кустанович