Про революцию однозначно не скажу. Убеждает боль. Убеждает и то мнение, что если бы не революция, ходить нам всем, сегодня читающим, до сих пор в лаптях. Хотя не в ту сторону поумневшие, и не туда несущиеся, как и не от того разбогатевшие, ещё противнее. За образование и культуру художники. И без знамени. Хотя с мордой я частенько с красной. 
Поэтому быть ей, этой революции, неоднозначной.
Ей дОлжно было быть. И этого достаточно. И это мы все понимаем.
В душе немножко революционер, а значит утопист. И это тоже признаю. Хочу мира и справедливости. Чтобы наша страна была сильной, умной, богатой и здоровой. И духовной. За это радею.
Наверное, я православный коммунист. А тут, как вы понимаете, тоже не очень всё сходится. Поэтому в этом вопросе растерян.
Скорее всего, просто ненавижу мещанство и духовную лень. И считаю, что все беды от них.
По неверию мы стеснялись бедности. В своё время променяли Родину на этот страх. За что сегодня расплачиваемся кровью своих ребят, которые и нужду не испытали, и в шелках походить не успели. Они ничего не успели.
Потому что советская власть создала мещан и приспособленцев тоже.
Потому что этой власти что-то не хватило. Считаю — Веры.

А вот текст хочу вам предложить достаточно противоречивый. Хотя... Он ежегодный:
Ноябрю посвящается.
Смыслы невозможно навязать. Но история показала, что очень даже можно стать жертвой разных смыслов, идей...
Нам всегда не хватало диалога. Простого, тихого, вдумчивого... Удивительно, как мы научились терпеть монологи. Также просто, тихо, вдумчиво.
У Григория Померанца, в его «Записках гадкого утенка», я недавно нашел интересные слова: «Чего же мне не хватало? Общества. Общества людей, перекликавшихся со мной. Разговора на равных — и не только с людьми, но и с деревьями, с полями... А потом опять с людьми, понимавшими деревья и море.»
Может, одна из задач художника наладить это понимание? Не знаю... Знаю только то, что ноябрь — тихий... И увеличить его громкость у человека не получилось.

Дмитрий Кустанович. Паровоз, 70×50 см, 2016