Несмотря на то, что за всю русскую историю нарушалось внутреннее самосознание. Разделялись, к примеру, взгляды Гоголя и Белинского, Герцена и Грановского, агностиков Тургенева и Чехова, и.... все всегда разделялись, но было что-то одно. Было глубокое согласие в области основных этических принципов. 
Несмотря на все разделения, Пушкин, являясь главным выразителем этих этических принципов, или точнее, этического единства, одинаково звучит у Гоголя, Достоевского, Тургенева, Некрасова, Толстого, и.... до сих пор звучит.
Несмотря на все разногласия о догме, философских и прочих воззрениях, мы все остаемся в одной нравственной правде.
«И милость к падшим призывал» — Пушкин. Или « Всю тебя, земля родная, в рабском виде Царь Небесный исходил, благословляя» — Тютчев.
И дальше, по словам А. Шмемана: «Ни к миру Блока, ни к миру Горького и Бунина, ни к миру Есенина и Клюева, ни к миру Гумилева и акмеистов уже нельзя поставить эпиграфом пушкинское «И милость к падшим призывал»....»
Но... «В этом новом воздухе, возможно, было больше религии, но религии, оторвавшейся от этики».
Оторвавшейся от этики.
Мы многое омрачаем. Может, потому, что нас омрачают. А ведь сущность русской культуры — «ее изначально светлая и положительная интуиция, ее отказ считать горе и зло первоисточником мироздания...» А.Шмеман.
Этики. Оторвавшейся.
Мы отрываемся. О нравственности говорим. Раньше больше о духовности. Потом, не разобравшись в истинности смысла слова, решили, чтобы не опошлить до конца, выбрать больше поведенческое. Так правильнее. Или, — так удобнее. Нет. По-нашему.
А Господь пришел не к нам.
К чужим?
Да.
К плохим пришел. Ошибся.
А мы, хорошие, поправляем ситуацию. Нет. Сохраняем истинность нашим привычным унаследованным энтузиазмом.

Я снова не знаю, чем закончить.

Господь пришел к каждому.

Нашел строки поэта Анатолия Штейгера:

«У нас не спросят: вы грешили?
Нас спросят лишь: любили ль вы?
Не поднимая головы,
Мы скажем горько: да, увы,
Любили... как еще любили!..»
(1936г.)

Не поднимая.

К каждому.

Дмитрий Кустанович. Путник с собакой. Из серии «Русское», 60х70 см, 2010