Сегодня пораньше пришел в галерею, чтобы убрать снег. А снега — нет. Маленький бульдозер приехал раньше меня и все убрал. От невостребованности мне стало стыдно, я решил залезть на свой маленький броневичок и что-нибудь написать. 
Художник должен быть голодным, только если у него проблемы с желудком. К такому выводу я пришел, потому что другой связи по своей прирожденной сытости я никогда и не усматривал, а вот к классовой сытости претензии имел с позиции уже своего диванного коммунизма. Добавлю, что мой коммунизм обуржуазился еще в прошлом веке, а обнаруживаться начал в этом.
Скорее всего, он у меня неустойчив, если не проявляет себя должным образом.
Но, в то же время, мои утопии хорошо выглядят на холсте, за них платят, а значит я — ем. Я ем, значит — я есть, от того и существую.
Такая диалектика меня успокоила в желании поменять маленький броневичок, на маленький бульдозер, поэтому пока останусь бульдозеристом — теоретиком.
А вот тему труда в своем творчестве буду воспевать неустанно.

Дмитрий Кустанович. Опять снег!, 70x80 см, 2017